Искать перлы в розово-росистых недрах своей юной пери было некогда, и без всяких прелюдий Серёга совершенно по-хамски влез по самое не хочу к мягкой крошке в нутро своим вывернутым из мотни обалдуем.
- Ой! - пискнула Линочка. - Прикольно как! Серенький, ты маньяк! Щёки её запунцовели под белокурыми кудряшками, ротик чуть приоткрылся, и вся Линочка стала, как обычно в такие минуты, чертовски привлекательна и божественно хороша. Серёга почувствовал, что пролонгированный секс этим вечером ему не грозит: до низвержения в распахнувшийся перед ним прекрасный Мальстрим оставалось не более двух-трёх его сосредоточенных пыхтений.

- Вот бля! Ууфхх! . . - Серому показалось, что в пучину к Линочке провалился не только взорвавшийся жидким счастьем хуй, но и весь он сам, с головой и подтяжками. - Нет, Ли-крошка... Я не маньяк... И даже не мудак какой-нибудь... Я простой гинеколог... любитель...
На этом месте по сценарию было положено с минуту целоваться страстно и вежливо в губы, но Серёга Бахин, как посчитавший себя обделённым временем полового акта, решил хоть в финале уж взять своё и приник в жарком засосе к жадно ищущим его губкам нимфоманки-жены всерьёз и надолго...
* * *

- Драсьте! . .
На пороге кабинета стояло нечто юное в сайкоделически расписном топике и в набедренной повязке лениво косившей под юбку.
- Это вы психогинеколог, да?
- Здравствуйте! - Серёга сделал вид, что отвлёкся от бумаг на столе и поправил очки. - Не психо-, а парагинеколог: лечение женских сексуальных депрессий альтернативной научной методикой. Проходите, пожалуйста! Присаживайтесь.

- Ага, точно-точно - депрессий! - существо взмахнуло ресницами, приближаясь, и извлекло то ли из болтавшейся на плече мини-сумочки, то ли прямо из-за своего джинсового пояса медицинскую карточку, ставшую на недолгое мгновенье хоть каким-то прикрытием бесстыже выпирающего голого пупка. - Я в газете про вас прочитала. Только там ещё было, что это... Про дефлорацию.

Серёга невольно поморщился: эти гавнюки - Кирюха с Ничипором - всё-таки сдержали данное ему слово опубликовать в жёлтой прессе объявление с его координатами и от его имени за то, что он отказался плясать голым на столе на той пьяной их вечеринке, проиграв в покер им три желания. Всё дело было лишь в том, что на званом вечере присутствовала его школьная любовь Ритка Матина, приходившаяся сейчас женой обоим его корешам, а при ней Серёга даже материться по-приятельски вслух прекращал. К тому же танцор из него был, как из пизды кролик...

- Фамилия? - Серый строго упёрся очками в карточку пациентки, где фамилия была прописана чёрным по белому: впечатление складывалось, что он решил проверить свою потенциальную клиентку на склероз и выяснить не забыла ли она, как её зовут.
- Анечка, - с состоявшегося перепугу полуголая леди вздрогнула на стуле и перепутала имя с фамилией, впрочем тут же поспешно догнав: - Лотова.

"На что жалуемся?", захотелось почему-то рявкнуть в назидание её перепугу Серёге, но он вовремя сообразил, что это уже будет окончательным идиотизмом.
- Слушаю вас, Анечка Лотова, со всем вниманием, - он с трудом входил в необходимую профессиональную норму поведения исполненного заботы и терпения. - Что вас беспокоит?
- Меня... - пациентка привычно замялась. - Деф... дефлорация...
- Вы хотите лишиться плевы? - запросто помог Серый.
- Да, очень! - метнулось навстречу ему восклицание полное выношенного внутреннего напряжения. - Это моя основная проблема!

- Вам надоело обременять себя девственностью в ваши зрелые годы, и вы пришли к твёрдому убеждению, что безопасней всего попрощаться с ней будет в кабинете профессионального доктора?
- Да... я пришла... - оживлённо кивнула головой эта несмышлёная прелесть и уронила на пол сумочку, не преминувшую рассыпаться тут же мириадой искрящихся бесполезностей.
- Совершеннолетие-то хоть достигнуто? - вздохнул Серёга, следя через стол за сбором её драгоценностей.

- Вы что, доктор! - из-под стола на него вскинулся возмущённо-прекрасный порыв коричневых глаз. - Мне двадцать один!
- Посмотрим... - Серёга листнул медкарточку в обратном направлении. - Ну двадцать один, не двадцать один, а восемнадцать всё же исполнилось... неделю назад... Ну и то хорошо - письменного согласия родителей, во всяком случае, требовать мне с вас не прийдётся... Снимайте трусы!

- Так вот сразу? - сумочка была собрана и заброшена за плечо. - Но я думала...

=" " "

Что она думала по поводу моего предложения, эта почти полностью разоблачённая барби сообщить не успела. Дверь открылась, и на пороге не стереть нарисовался Ничипор в своих издёрганных панк-манатках наспех сокрытых врачебным халатом.

- Привет, приболевшие! - он с ходу плюхнулся на тахту для предосмотра, беспардонно "заценил" всю неприкрытость красот моей клиентки и достал из кармана халата... видеокамеру. - Ну чё, Серый, дашь кино поснимать у тебя? Обещал ведь...

Большего кретинизма они с Кирюхой, видимо, выдумать не смогли! У меня вначале всё перехватило внутри, а потом я просто махнул рукой:
- Снимай! Двести баксов... Вы, девушка, тоже снимайте, пожалуйста, ваши трусы, - обратился я к клиентке. - Или вы хотели мне объяснить, что стесняетесь докторов и всю жизнь ищете гинеколога лечащего по глазам?

- Нет, но... - это, конечно, стоило видеть: гамма переживаний на лице кареокой Анечки Лотовой не вместилась бы в технические возможности ни одной видеокамеры. - Я не думала, что сегодня... Сразу... Я думала в первый день консультация сначала...
Можно было бы, конечно, обломать Ничипору кайф - так, для прикола! Но возможно за идеей косвенно стояла Ритка, а она обязательно нажаловалась бы на меня моей Лике. Поэтому я сделал вид, что нахмурился.

- Анечка Лотова! Вы находитесь на территории жесточайшего врачебного диктата! Попытались представить? Попробуйте делать то, что вам говорит доктор, и возможно у нас с вами что-то получится!
- Но я... - лепет исторгался нежной девичьей груди совершенно растерянный. - Я же не... не подготовилась... вы понимаете...
"Уупссс!!!", мелькнуло, наконец, в моей до того не сообразившей башке, "Девочка не подмыта. Какой жутко-обворожительный нюанс!"

Вообще-то, в таких случаях, действительно, положено не просто отпускать оплошавшую по неопытности пациентку, а отсылать её в обязательном порядке с напутствием больше никогда не допускать в своей жизни подобной бестактности в отношении лечащего её медперсонала. Но вот доктор, говорят, я хороший, а как мужик ведь крезанутый на всю голову - мне в женщинах нравится столь многое, что порой выходит даже за рамки их собственных о себе представлений. Я сочувственно качнул головой:

- Вполне понимаю... Снимайте трусы и на кресло. Простынка в шкафу.
- Я думала у вас уголок для переодевания есть... Или ширма хотя бы... - она встала со стула и теперь стояла в центре кабинета, озираясь по сторонам под пристальным сопровождением сосредоточенно снимающего "кино" Ничипора. - Ой! Зачем вы снимаете! Вы что!! Доктор, я не буду лечиться у вас! Можно я пойду?

По ходу она лишь только что обнаружила Ничипора - как всё-таки люди умеют тормозить при малейшем волнении!
- Можно! - сказал я. - Но никуда вы не пойдёте. Это - такой же доктор, как и я ("Правда, физико-математических наук") . В его компетенцию входит съёмка научно-образовательных видеоматериалов для студентов медицинской академии. Не обращайте внимания на его неиспорченное интеллектом лицо - просто это мой друг, и в моём кабинете он ведёт себя гораздо хуже, чем в своём собственном.

- А как же "за двести баксов"?! - резонно ещё один раз распахнула глаза пациентка.
- А за двести баксов это шутка такая. Внутрипартийная... - пояснил я. - Анечка, успокойтесь уже и снимайте смелей ваши трусики!
- Да не ношу я их - ваши трусики! Пристали тоже... - она нервно вздёрнула ручками на поясе своей мини-юбки, и я только тут обнаружил, что это были, оказывается, мини-шорты: опознать их в многочисленных надрезах-лохмотьях было действительно проблематично.

Шорты легли рядом с сумочкой на стул, а Анечка, наконец, взобралась на гинекологическое кресло. На лонжи её худые загорелые ножки укладывались как на раскалённый песок - в три попытки. Мне стало весело: борьба Анечки со своими внутренними устоями была похожа на стремление широко раздвинуть ноги, оставив их при этом плотно сомкнутыми! . .

=" " "

Вопщето чего я хотела так это ебатца. Полноцено и не двусмыслено. Потому что драчить я уже не могла. Было стыдно перед родителями да и не удобно уже, я ведь выросла.

А этих два чудака на букву "му" ничего не смогли мне поделать, полизали только один раз, вот и все. А я ведь можно сказать готова была полюбить на всю жизнь, хоть это и приятно когда лижут тебе только очень быстро все кончилось. Это было на берегу лунной реки в пионэрлагере. Димон обжёгся в костре как настоящий реппер и полез ко мне приставать уже ночью. А я пошла с ним на берег гулять и решила отдатца как женщина, потому что мне не хотелось ему бередить его свежие раны. Он залез на меня весь в бинтах и в трусах, стыдно, что ли было, ему, и с меня он тоже не снял приспустил только.

Стал совать, а я ему говорю - Посмотри какая луна! Он хотел обернутца, но у него размаха шеи не хватило и хуй тоже не заходил, хоть мне и было уже как порядочной девушке больно немного от его всемогучего натиска. Я вскрикнула, как слышала один раз в порнофильме и у Димона сразу опал. Он полез в письку губами мне, потом пальцем, потом хотел мне потрогать дивичию грудь, но тут нас накрыла тень огромной луны. Дима отлетел от меня, как мой щенок, которого я отшвыриваю когда он кусается а не лижет меня. И тут я увидела как надо мною склонился физрук...

Игорь был физрук молодой и очень накаченый. Все девочки "писались" когда он держал их на брусьях или за задницу на турнике. А он говорил им - Открой глаза твою мать упадёшь! А сейчас он стоял надо мной распростев надо мною объятия. - Ничего он сделать тебе не успел? - озабочено спросил меня Игорь-физрук и насильно взял меня на руки. Я закрыла глаза а он стал смотреть мне в промежность на мою развёрзнутую очень наверное к тому времени жаркую плоть.

Фонарик зачемто достал, посветил потом как начал сосать! Я испугалась и вырвалась но не очень совсем а только трусы дальше съехали у него по локтям. И вдруг как понравилось, что я даже чуть не уснула. Он меня качал тихо на мощных руках и под низом живота становилось все больше тепло... Потом я всетаки вырвалась когда испытала первый в жизни совместный оргазм. И говорю - Я думала вы как врач, проверяете девственность мне, Игорь Орефьевич, но зачем же для этого нужно сосать??? А он мне отвечает - Просто я письки такой как у тебя не видел ни разу! По моей личной классификации это княгинина розочка.

Ну тогда ладно думаю, но ему всеравно серьезно и строго сказала, что никому не скажу про его "педагогический подвиг". Вопщем ничего толком сделать они, как мужчина, со мной не смогли и заподозрила что окончу жизнь страрой девой. Поэтому когда в газете я прочитала "Псих. -гинеколог - лечение нервных депрессий и дефлорация" то подумала сразу, что это, то что, мне нужно.

Хоть до этого я о такой профессии ничего не слышала и не подозревала.

Но я подумать и не могла что там прикажут снимать мне трусы в тот же день при первом знакомстве! А когда я увидела, что меня, снимают на видео так я чуть не мочеиспустилась в канал сквозь трусы! Правда я трусы не ношу летом - в нашей среде это не принято...
=" " "

И у Серёги Бахина встал. Он бесшумно потянул ноздрями арома-амбре распахнутой перед ним девичьей прелести, и конфуз скрытый плотной тканью штанов и медицинским халатом не замедлил сказаться. "Ну почему у остальных гинекологов гениталии не реагируют сексуально на пациенток, а у меня как всегда?", вздохнул про себя Серёга. Несколько облегчило его муки напоминание мозга о том, что "остальные гинекологи" их консультации все без исключения - женщины.

Но вдобавок к неожиданным прелестям у малоформатной красавицы оказался совершенно умопомрачительный баш - густые чёрные волосы вздымались примятыми девственно-пышными зарослями над лобком, спускаясь в два кудрявых потока до самого колечка задницы - и Серёге показалось, что у него расходится молния на мотне. "Как ещё в этих усечённых шортах умудряется ходить? Рискует же засветиться на первом же эскалаторе... ", думал Серый, сжав свои побелевшие губы, чтоб не пыхтеть за работой, и раздвигая гинекологическим зеркалом преддверия Анечки.

- Видите, доктор - это моя основная проблема! - почему-то решила принять участие в своём обследовании Анечка Лотова. - Такая твёрдая, что половой орган не входит!
- А пробовала? - Серёга поневоле вскинул исполненный иронии взгляд поверх очков.
- Да вы что, доктор! - даже испугалась, кажется, пациентка попытки заподозрить её в сексуальной неопытности. - Я с пятнадцати лет или четырнадцати даже ебуся! И с грузином, и с инопланетяном, и в зад! У меня братик знаете какой? На два года младше всего, но маньяком маньяк! Один раз так драчил на меня, что я только немного позволила иму, а он меня чуть не отымел. Так бы и дефолировал бы меня, если бы я была нормальною девушкой, а не пуленепробиваемой целкой!

- Чего? - Ничипор-бродяга временем тем воспрял: подтянулся со своей цифровой ерундой в полный рост почти к самой пизде и норовил при малейшем удобном случае оказаться не снаружи, а где-то внутри женского полового органа; влагалище Анечки пугливо лишь вздрагивало, когда объектив с подмаргивающей подсветкой оказывался в непосредственной близости, щекотно касаясь прохладой металлического ободка объектива её нежно-розовых губок.

- Перегородка из уплотнившейся ткани фиброзного типа, вот "чего", - Серёга сомкнул Анечкины губки перед самой видеокамерой и стал задумчиво поправлять резиновые напалечники гинекоперчаток. - Редкий, особенно в столь юном возрасте, случай, но по всей видимости, Анечка Лотова, нам с тобой придётся прибегнуть к оперативному вмешатель...

- Ай! - восклицание рванувшееся из юной груди прервало Серёгу на полуслове и заставило даже слегка отшатнуться: "Вот дура! . . ".
- Ты что - сумасшедшая? Что ты орёшь? Я же тебе не потрахаться предлагаю, а сообщаю лишь выявленный факт: маловероятно, что современная медицина знает иной способ дефлорировать тебя - необходим даже не просто надрез, а полное удаление плевы, поскольку остатки могут доставлять тебе и партнёру неприятные ощущения во время вероятных в будущем половых актов.

- Я не люблю вероятных - мне невероятные нравятся! - с ходу отреагировала клиентка и пояснила жалобно: - Я боюсь очень! . . Это же, правда, больно-пребольно?
- Нет, щекотно и всё! - Серёга отошёл к приборному столику и принялся готовить инструменты. - Наркоз в регистратуре оплачивали?
- Н. . нет... - лицо Анечки даже побелело слегка перед камерой.
- Профессиональная шутка! Следующий раз не ловись... - Серый снял перчатки и принялся тщательно мыть руки. - Ничипор, студентам факультета гинекологии не обязательно знакомиться с орально-ланитными качествами объекта! Вымой руки и надень перчатки - мне понадобится ассистент.

Через три минуты в кабинете было слышно лишь взволнованное дыхание Анечки. Серёга обволакивал её смуглые ножки в белые операционные пелёнки, Ничипор делал вид, что разбирается в лежащих рядом хирургических инструментах, а оставленная на столе видеокамера продолжала снимать общий Анечкин план.

- Доктор, как вас зовут? - несчастная Анечка смотрелась окончательно жалобно.
- Сергей Афанасьевич!
- Сергей Афанасьевич... Серёженька... Вы же мне дадите по правде наркоз, а? А то я кричать буду ведь очень... Хотите покажу как?
Серёга вздохнул вслух.
- Ну зачем ты будешь кричать? Ты же у стоматолога не орёшь?!
- Нет. Но я всегда ему говорю, что если будет больно - то я укушу!

Серый с сомнением покосился на раздвинутую в салфетках пизду:
- В данном случае, мне кажется, всё-таки нечем... Успокойся, Анечка. Эфира тебе, конечно, не перепадёт, не мечтай, но местный наркоз входит в мои служебные и нравственные обязанности. К тому же фиброзные уплотнения бедны нервными окончаниями, мучений не много. Больно будет только один укол - попробуй уж перетерпеть, ладно?
- Ага...
- Ничипор, зеркало и ланцет!
- Пожалуйста! - друг с готовностью протянул скальпель и зажим.

"Идиот!", полувслух буркнул Серёга и сам взял необходимое. Ничипор обиделся и ушёл от него к пациентке. Он погладил Анечку по голове и произнёс с прямолинейной душевностью: "Потерпи, Сергей Афанасьевич лучший псих-гинеколог всей области... "
- Ничипор, как вас зовут? - Анечка с трепетом верхних, нижних, больших и малых губок своих смотрела на готовящегося сделать ей укол "Сергей Афанасьевича".
- Николай Гаврилович! - отреагировал смирно Ничипор и полез к ничего кроме доктора не замечающей пациентке в отворот её миниатюрного топика.

- Николай Гаврилович, что же мне делать!? - неожиданно обнаружила невесть откуда взявшееся своё знакомство с классиком Анечка и вскрикнула: - Ай!! - укол всё же был, оказывается, необходим.
- Ничего-ничего! . . - утешил, как мог, её тёзка раннего Чернышевского, со всей мягкой косолапою нежностью сжимая маленький шарик груди в своей лапе. - Тебе как раз ничего делать не нужно - пусть Серёга сам там пыхтит, а ты релаксни и расслабься по максимуму. Не заметишь, как всё и закончится! . .

Он нащупал крошечный выступ соска и, приподняв над ним палец, стал ласково тискать навершие мягкой подушечкой. Сосок стал нарастать, эрегируя.
- Ой, всё заморозилось, кажется! - Анечка, наконец, похоже, вырвалась из цепких объятий страха и чуть ожила. - Доктор, Сергей Афанасьевич, я не чувствую письки! Что скажет любимая мамочка - куда мне ебаться всю жизнь?

- Анечка, закрой рот до конца операции, ты мне мешаешь! - Серёга не любил издевательств над своею профессией: каждую операцию он переносил так, будто она совершалась на его собственном теле, и радовало сейчас его лишь одно - угомонившийся напрочь на время "стояк". Впрочем, сегодня действительно, похоже, везло. Фиброз плевы оказался настолько развитым, что даже крови почти не было. Серый без осложнений завершил операцию, сменил салфетки, вымыл руки и вновь вернулся к распахнутым створкам.
- Необходимо полежать пятнадцать-двадцать минут. Мне нужно пронаблюдать выход из анастезии.

Он придвинул одно из посетительских кресел чуть ближе, устроился в нём вполоборота к разверстой клиентке, взял свежий номер газеты со стола и с наслаждением, наконец, закурил.
- А поцеловать!?! - тут же очнулась была притихшая под уже обеими забравшимися ей в топик лохматыми руками Ничипора Анечка и продолжила валять дурака: - Можно сказать, основное событие в моей юной жизни произошло! Лишили девственности и газету читать...
- Ничипора попроси! - Серёга из всех новостей спорта узнал пока лишь то, что у него заново оттопыриваются всё сильнее штаны при каждом косом взгляде на волосато-розовый широко распахнутый "рот" пациентки. - Ничипор, будь другом, обеспечь там клиентке заботу и ласку!

- Без проблем! - с готовностью откликнулся Ничипор и полез целоваться к экс-девственнице.
Анечка замотала головой под озонированной одеколоном опушкой его двухнедельной небритости.
- Ай, Сергей Афанасьевич, он кусается! Щекотно же знаете как!
- Не знаю, я с ним целоваться не пробовал. Всё! Замерли! Анечка, успокой свой животик, не дёргайся! - Серый отложил газету и мундштук, придвинулся прямо со стулом и легко прикоснулся пальцами обеих рук к раздвинутым вздутым губкам. - Так не больно?
Он слегка стиснул губки в пальцах, чуть пошире развёл и стал мягко массировать нежную олохмаченную плоть.
- Нет.

Он раздвинул ещё чуть сильней, любуясь пугливо поджатым пониже колечком сфинктера ануса, прячущегося в кучерявых завитках тонкой шёрстки. Пальцы его всё оживлённей пробегали снизу вверх и обратно по набухающим на глазах створкам.
- А так?
- Н. . нет.
Он развернул пизду так, что из-под розовой кожицы наверху вылез острый бледно-розовый клитор, а на анусе расступились кудряшки.
- Так? - два указательных пальца его поджали обрамление клитора и толкнулись чуть вверх.
- А так вообще приятно! Ой... как хорошо...
Анечка мечтательно прикрыла глаза.

Через минуту Серёга гонял ей клитор вовсю, зажав его между средним и указательным пальцами левой руки. Правой он гладил Анечку по пристёгнутой к лонже ноге от лодыжки вниз до маленькой булочки. Анечку стало слегка прогибать в спине на гинекологическом кресле, дыхание стало непроизвольно задерживаться, а рядом с впадинкою пупка засеребрились крохотные росинки пота. Чтоб она не сильно дёргалась, рискуя сверзнуться с кресла, Ничипор удерживал её за подмышки, когда Серый положил свой язык в горячее устье и захватил верхней губой нервно-пахнущий клитор.

"Княгинина розочка" оказалась столь явной сяповкой с тонкой лобковой косточкой, что его язык завернулся до самой шершавости области-G. Анечка вспискнула, и дыхание её перешло в один тихо подвывающий перекатами стон. По большим пальцам растягивающих задницу рук Серёги скатилось несколько горячих капелек. Он пропустил указательный палец в протекающее преддверие, чуть смочил его и медленно вставил на всю длину в податливо-жаркую попку. "Оу-в... о-о-о... оой! . . ", задёргалась Анечка всем своим маленьким тельцем и так сильно забилась пиздой, что Серёгино лицо отлетело на добрых полметра. От вида кончающей пациентки у него самого всё чуть не взорвалось в штанах...

Когда Анечка Лотова возвернулась на землю, перед носом её раскачивался напряжённый "болт" охламона Ничипора. С минуту Анечка смотрела на вздувшийся фиолетовый шар его залупы, как на привидение непонятно с какой планеты.
- Хуй сосать будем или глазки строить? - осведомился Ничипор, тыкаясь ей оголённой головкой в нежные алые губки.
Анечка дурашливо хикнула и заморгала глазами:
- Вы что, Николай Гаврилович, я не умею же! Я так не могу!
- Зови меня просто Ники, маленькая глупышка... - Ничипор тяжело вздохнул. - Ну ладно, на нет суда нет! Учись пока где-нибудь... Серый, а может мы ей всё-таки вдуем по разу, а? У меня с собой как раз лабораторные образцы по фармакологии! Оттестировали бы...

- Какие ещё образцы? - дело было сделано, и Серёга уже, чувствуя возвращение к нему чувства юмора, отстёгивал ремешки лонжей, любуясь розово-смуглыми пятками Анечки.
- Да вот... - Ничипор добыл из внутреннего ближайшего к сердцу кармана какую-то гламурную мыльницу и бережно извлёк из неё на свет "образец": вакуумированный в плёнку розовый презерватив со столь чудовищными резиновыми рогами-напайками, что внешний вид его напоминал то ли противотанкового ежа, то ли морскую мину.

- С двух попыток из трёх отгадаю, на что надеваются эти твои образцы при проведении "лабораторных исследований"! - ясно улыбнулся ему в глаза Серёга.
- Ну не на палец же! - вполне согласился Ничипор и обернулся к Анечке: - Ань, ты как?
Анечка, поджимая к животику, разминала чуть затёкшие навесу ноги. Ей, кажется, было действительно похер.
- Через неделю, как минимум! - Серёга почувствовал, что хоть в чём-то он просто обязан обломать обнаглевшего в доску Ничипора. - Вам, Анечка, ровно на семь дней запрещаются любые формы вагинально-половых контактов. В пятницу придёте ко мне на обследование.

Ничипор делано осердился, сложил гандоны на место и демонстративно взялся за вздыбленный хуй.
- Но "лётчик - хочит - кончить!", - продекламировал ценитель отечественного панка и направился к раковине умывальника дрочить.
- Одевайтесь! - Серёга не выдержал и сжал стоящую перед ним в ожидании голую Анечку за поджатую булочку.
Анечка зажала между ножек выданный ей тампон-прокладку и натянула свои мини-шортики. Сунув лапки в расшнурованные кеды, она прошлёпала к содрогающемуся в ожесточённой мастурбации над умывальником Ничипору.

- Хорошо, да, Николай Гаврилович? - она с интересом заглянула в его перекашивающееся постепенно лицо.
- Пиздец, как хорошо! - согласился "Николай Гаврилович". - Ань, подёргай за яйца, а?
Анечка неожиданно смело взялась за мошонку кулачком и потянула вниз. Ничипор охнул и содрогнулся всем телом - в кафельный пристенок над раковиной ударила в несколько млечных сгустков струя...
- Серый, вам спермодоноры не нужны часом? Я бы пошёл на полставки... - стряхивая последние капли в рукомойник, поинтересовался Ничипор.

- Ты бы, Ничипор, лучше на хуй пошёл, а? - добрым советом лишь отреагировал Серёга на его интерес. - Устроили с Кирюхой тут клоунаду из заведения для прекрасного пола!
- Эт всё Ританька... - спокойно, как всегда, подставил вместо себя под выдвинутое обвинение "прекрасный пол" Ничипор, -... говорит "Сними нам кино про Серёгу, сними нам кино про Серёгу... ". Вот я и...
- Ничипор!
. . - протягивая из-за стола медкарточку Анечке, строго предупредил его Серый взглядом - малейшие посягательства на честь своей школьной любви он предпочитал пресекать в корне.
- Сергей Афанасьевич! - встряла Анечка, дошнуровав свои кеды и вынимая из протянутой ей руки карточку, - А вы всем пациенткам зализываете?

- Нет, только особенно одарённым! - Серёга почувствовал готовность рассмеяться внутри. - Вы, кстати, Анечка, можете уже быть свободны до пятницы, досвиданья!
- Да? - Анечка Лотова почесала голый пупок и поддёрнула на плечо свою сумочку. - До свиданья тогда... До свиданья, Ничипор! До свиданья, доктор!
- Погоди! - Ничипор приостановил её у дверей и сунул Анечке в разрез сумки свою визитку: "Вечером заходи... "
"Ники, мне доктор не разрешает... ", в тон ему полушёпотом сообщила Анечка в подставленное ухо.

"Эт ничего! . . Дяди Серёжи не будет, и нам никто не будет мешать, аккуратно попробуем... "
- Я вам попробую! - Серёга вскинул блеснувшие очки над заполняемым журналом посещений и вынужденно потянулся под стол рукой - срочно сжать вновь изо всех сил дующийся в штанах хуй. - А то ещё постельный режим пропишу! Не раньше, чем через неделю!
- Вы что, Сергей Афанасьевич, я неделю не выдержу! Я Ничипора уже очень сильно люблю! - сообщила Анечка Лотова и скривила обиженно губки: - Пропишите мне постельный режим вместе с Ничипором! . .
* * *

"Работа такая, Лин, сама понимаешь... ", объяснялся с женой Серёга Бахин в постели по вечеру, "Люди как люди, а я вот тебя три раза выебал уже и ещё хочется! Пизда эта крошка припёрлась сегодня - Анечка Лотова называется... Да Ничипора ещё нанесло... В общем до дома еле донёс. У неё баш выше крыши и створки надутые... Давай по четвёртому, а?"
- "Скотина ты, Серж!", Линка Бахина страстно куснула его за плечо, "Не мог сфоткать - сейчас бы позырили! Полезли в качели?"

"Там фоткать не требовалось - там видеорепортёр свой старательный очень нашёлся! Завтра с утра позвоню, стребую диск у Ничипора побыстрей, а то вечно неделю провозится, кружок "умелые руки"... Удобно? Хорошо пристегнулась уже? Ну ага, полетели! . . "

e-mail автора: AlyIr@yandex.ru